Впервые в Троицком Густынском монастыре мне довелось побывать на Духов день в 2019 году. Обитель тогда как раз отмечала престольный праздник. Сегодня это женский монастырь Нежинской епархии, а когда‑то был мужским и принадлежал Полтавской епархии, границы которой «во время оно» значительно отличались от нынешних.
Монастырь давний, имеет интереснейшую историю. Расположен километрах в двадцати от города Прилуки Черниговской области в очень живописной местности. Отправляясь в паломничество, я практически ничего о нём не знал. Но Бог иногда готовит нам сюрпризы там, где мы их совсем не ждём.
Длинное предисловие
Один из моих любимейших святых — святитель Иоасаф Белгородский. Любовью к этому угоднику Божьему я проникся, когда после окончания средней школы приехал поступать в Белгород, где в Преображенском кафедральном соборе почивают его нетленные мощи.
Помню, мы, юные абитуриенты, во время вступительных экзаменов в Белгородскую духовную семинарию каждый день утром бегали в собор к святителю Иоасафу, прося его помощи. Эта же традиция продолжилась и в годы учёбы. Не знаю, как сейчас, но тогда среди белгородских семинаристов бытовало мнение, что учить материал к сдаче совсем не обязательно. Достаточно утром перед экзаменом или зачётом сходить к святителю, и он обязательно поможет.
И он помогал! Всегда. Да и вообще, если в промежутке между утренней молитвой и началом первой пары студенты один за другим начинали своё «паломничество» из семинарии в собор (расположенный двумя кварталами ниже), это было верным признаком того, что началась сессия.
Всех выпускников Белгородской духовной семинарии объединяет одна общая черта — любовь к святителю Иоасафу. Покидая стены Alma mater и пределы Святого Белогорья (так сами жители Белгородчины называют свою землю), мы, кто бы где ни оказался, старались приносить с собой почитание святителя Иоасафа. В тех храмах, где ныне служат выпускники Белгородской семинарии, обязательно есть его икона, а в дни его памяти всегда совершаются торжественные богослужения.
Но к чему это длинное предисловие в рассказе о Троицком Густынском монастыре? Дело в том, что родился святитель как раз в тех местах. И нынешние обитатели Прилуцкой земли об этом хорошо помнят.
Представьте моё изумление, когда в Прилуках, в самом центре города, на главной площади мы увидели великолепный памятник святителю Иоасафу. В Преображенском соборе, расположенном неподалёку, есть его большой прижизненный портрет и рядом ковчег с частицей мощей. А в Густынском монастыре в крипте под Троицким собором находится усыпальница древнего казацко-старшинского, а позже дворянского рода Горленков, из которого происходил святитель Иоасаф. Здесь, над могилами его родителей и предков по отцовской линии, в молитвенной тишине мы пропели «Вечную память», а уходили оттуда с чувством глубокой благодарности. Ехали в Густынь «к Святой Троице» (как говорили в древности), а попали нежданно-негаданно «к святителю Иоасафу».
Тут всё есть
«Если вы, благосклонный читатель, любитель отечественной старины, то, проезжая город Прилуки Полтавской губернии, советую вам остановиться на сутки в этом городе. <…> И посетите полуразрушенный монастырь Густыню, по ту сторону реки Удая, верстах в трёх от города Прилуки. Могу вас уверить, что раскаиваться не будете. Это настоящее Сенклерское аббатство. Тут всё есть. И канал, глубокий и широкий, когда‑то наполнявшийся водою из тихого Удая. И вал, и на валу высокая каменная зубчатая стена со внутренними ходами и бойницами. И бесконечные склепы, или подземелья, и надгробные плиты, вросшие в землю, между огромными суховерхими дубами, быть может, самим ктитором насаждёнными. Словом, всё есть, что нужно для самой полной романической картины…»
Так начинает Тарас Григорьевич Шевченко свою повесть «Музыкант», которую он писал в ссылке, вспоминая свои путешествия по Украине в 1843–1845 годах. В Густыни Шевченко побывал летом 1845‑го: поглощённый идеей создания альбома «Живописная Украина», он отправился в этот уголок тогдашней Полтавской губернии как художник и участник археографической комиссии.
Густынский монастырь расположился действительно в живописном месте, окружённом, как полуостров, водами реки Удай, в тиши лесов. Четыре века назад, в 1600 году, сюда из Киево-Межигорского монастыря прибыл иеросхимонах Иоасаф. «Летопись монастыря Густынского» утверждает, что какое‑то время он подвизался на Святой Горе Афон. Со своими двумя учениками, иеромонахом Евфимием и монахом Геннадием, они основали в Густынских лесах обитель и построили деревянный храм в честь Святой Живоначальной Троицы.
Отцы-первоначальники не зря облюбовали эти зелёные и тогда непроходимые склоны: здесь первозданность и красота природы сочетаются с молитвенным уединением и тишиной. И сейчас, попадая в эти места, ощущаешь себя так, будто присутствуешь при сотворении мира.
Чувствуя упадок сил и приближение смерти, отец Иоасаф направил Евфимия и Геннадия в Киев к начальнику Ближних пещер Киево-Печерской Лавры архимандриту Исаии (Копинскому) с просьбой о содействии. Тот прибыл в Густынь, возвёл здесь ряд строений, посетил на Волыни хозяев Густынских земель — князя Михаила Корибута Вишневецкого с женой Раиной (Ириной) Могилянкой — и получил от них акт на угодья для монастыря. При этом князь наделил отца Исаию правом опеки над всеми православными священниками в своих владениях на левом берегу Днепра. Вернувшись в Лавру и став вскоре игуменом Киево-Братского и Межигорского монастырей, отец Исаия после кончины отца Иоасафа в 1616 году присылал в Густынь достойных иноков в качестве наместников.
В 1620 году Густынь посетил Иерусалимский патриарх Феофан, которого охраняло в пути войско запорожских казаков во главе с гетманом Петром Сагайдачным. По прибытии в Киев владыка принял участие в восстановлении православной иерархии Украины, уничтоженной после Брестской унии 1596 года. Тогда же отец Исаия (Копинский) был поставлен епископом Перемышльским. Однако власти Речи Посполитой не признали это посвящение законным, и владыка не смог вступить в управление епархией. Межигорская братия также отказалась принять его настоятелем («епископ не может быти нам игуменом»), и он с преданными ему иноками перешёл в Густынь.
Пожары, набеги, восстания
К сожалению, в монастыре часто случались пожары, а в 1636 году обитель сгорела дотла. Пепелище было настолько ужасным, что монахи решили отстраивать святыню на новом месте. За два года удалось возвести Успенскую церковь с трапезной и братские кельи, перенести старую колокольню, оградить территорию и окопать её рвом.
В то время за поддержку левобережными монастырями народных восстаний против шляхты князь Иеремия Вишневецкий начал карать не только казаков и крестьян, но и монахов. Насельники Густыни, узнав о нападении польского войска на Мгарский монастырь (основанный также Исаией (Копинским)), не дожидаясь своей очереди и прихватив всё ценное, бежали в Путивль.
В 1639 году иноки вернулись в обитель. Тогда же Густынь посетил митрополит Киевский Пётр (Могила), который дал благословение на возведение соборной церкви, а также привёз нового игумена из числа братии Киево-Печерской Лавры — Илию (Торского). За пять лет монастырь полностью восстановили.
Густынская летопись рассказывает, что Троицкая церковь стоит на телах трёх мучеников. Из летописи узнаём и о трагедии, разыгравшейся в 1640 году. Татары из Крыма дошли аж до Киева, и только там получив отпор, пронеслись назад до Перекопа, яростно выжигая по пути казацкие сёла и хутора. Сильно пострадали и Прилуки. Через три дня путники вблизи монастыря увидели тела троих зарубленных детей, брошенных на распутье, и принесли их в обитель. Игумен на то время отсутствовал, и кто‑то из монахов распорядился похоронить детей в старой келье. А потом об этом и вовсе забыли.
Однажды отец Илья во сне увидел троих детей, молившихся пред Богом и просивших милости Божией для Густынской обители и её братии. Игумен рассказал об этом братии, тогда только и вспомнили о погребении. Могилу раскопали, нашли тела мучеников-младенцев нетленными и, положив в гробнице-раке, торжественно похоронили посреди монастыря, где как раз началось строительство новой церкви. Над могилой воздвигли алтарь в честь Святой Троицы.
В 1648 году монастырь разрушили повстанцы, но гетман Богдан Хмельницкий взял Густынскую обитель под свою протекцию и оборону и наделил её земельными владениями, подтвердив это своим универсалом 1655 года.
Колыбель святых и пристанище святителей
В 1654 году обитель посетили святитель Афанасий (Пателарий), патриарх Константинопольский, Лубенский чудотворец (ныне почивающий своими нетленными мощами в Благовещенском кафедральном соборе Харькова), а затем и Антиохийский патриарх Макарий с сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. Последний, к слову, отметил в своих дорожных записях, что увиденный им здесь иконостас храма Святой Троицы многократно превосходит великолепием иконостасы Киево-Софийского собора и Успенского собора Киево-Печерской Лавры.
Пожар 1671 года уничтожил Троицкую церковь, колокольню, кельи и хозяйственные постройки. Остались только Успенская трапезная церковь и храм во имя святых апостолов Петра и Павла.
Восстановление началось с игуменского, Варваринского корпуса с кельями, воротами и колокольней. К 1672 году были построены новые здания взамен сгоревших, а в 1674–1676 годах на средства гетмана Ивана Самойловича возведён новый большой каменный пятиглавый Троицкий собор, сохранившийся до настоящего времени.
Новую Троицкую церковь освятил Черниговский архиепископ Лазарь (Баранович). При этом он рукоположил в сан иеромонаха иеродиакона Густынского монастыря по фамилии Туптало — будущего святителя Димитрия Ростовского.
В 1697 году прилуцкий полковник Горленко перенёс в крипту храма Святой Троицы прах своего отца Лазаря, убитого в Крымском походе 1687 года казаками, поднявшими бунт при известии о смене гетмана, и украсил храмовую икону Божией Матери серебряной позлащенной ризой. На его же средства построены монастырские храмы во имя святителя Николая и святых апостолов Петра и Павла. Неоднократно Густынскую обитель посещал его внук Иоаким — будущий святитель Иоасаф Белгородский, отец которого, Андрей, был женат на Марии, дочери гетмана Даниила Апостола.
Интересна судьба деда святителя Иоасафа, Дмитрия Горленко. В 1693 году он вместе с казаками Семёна Палия боролся против войск Османской империи и Крымского ханства, ходил походом на буджакских татар. В 1708 году вместе с Даниилом Апостолом и другими явился к Петру I с изъявлением покорности, но вскоре с гетманом Иваном Мазепой перешёл на сторону шведского короля Карла XII. После поражения в Полтавской битве бежал в Бендеры, оттуда в Константинополь. В 1711 и 1713 годах принимал участие в походах Филиппа Орлика на Правобережную Украину. В 1715 году из‑за конфликта с Орликом вернулся из эмиграции и жил до 1730 года в Москве, откуда был отпущен царским правительством в Украину в 1731 году.
Но ещё до событий, связанных с Полтавской битвой, Дмитрий Горленко, дабы надёжно защитить Густынский монастырь, построил вокруг него грандиозные крепостные стены с воротами и башнями, с двухъярусными аркадами, внутренними проходами в стенах и узкими бойницами для пушек. Так возникла уникальная архитектурная достопримечательность. Историки говорят, делалось это на случай войны с Московским царством, чтобы монастырь легко можно было обратить в боевую крепость.
Колония, диспансер, дом инвалидов
На конец XVIII века Густынь являлась одной из богатейших обителей и уступала только Киево-Печерской Лавре. Но в 1786 году Екатерина II своим указом перевела её в разряд «внештатных», а потом и вовсе ликвидировала. Более пятидесяти лет монастырь пустовал, здания и церкви приходили в упадок.
Восстановление началось в 1841 году. В 1843‑м вышел указ Святейшего Синода о присвоении монастырю 3‑го класса, а ещё через полгода, 15 мая 1844 года, на праздник Святой Троицы состоялось торжественное открытие. Настоятелем в Густынь Синод назначил бывшего архимандрита одного из монастырей Санкт-Петербургской епархии Варсонофия.
Новому архимандриту пришлось не по нраву прошлое Густынской обители, связанное с антимосковской политикой. По его приказу в Троицкой церкви уничтожили портреты князя Вишневецкого и Ивана Мазепы, засыпали родовой склеп Горленко, сняли с образов и переплавили драгоценные ризы с гербами Горленко и Самойловичей. Древние иконостасы и казацкие иконы заменили новыми, заказанными в Петербурге. Вместе с тем за годы настоятельства архимандрит Варсонофий возобновил полуразрушенные церкви, построил колокольню и гостиницу, два флигеля для монахов, хозяйственный двор с амбарами и конюшнями.
К концу XIX века Густынь вновь стала местом паломничества. Под её стенами ежегодно собирались многолюдные ярмарки, во время которых чудотворную Густынскую икону Божией Матери братия торжественно выносили из Троицкой церкви и ставили в часовне.
Монастырь процветал до 1917 года. В 1920 году Прилуцкий отдел народного образования устроил здесь детскую колонию (просуществовавшую до начала 1941‑го). Монахи потеряли все права на землю, инвентарь, имущество, урожай, продукты. В марте 1924 года обитель закрыли, иконы и резной иконостас XVII века порубили на дрова.
В 1943 году, во время немецкой оккупации, здесь разрешили поселиться монахиням из закрытого советской властью Ладанского Покровского монастыря. С этого начинается история Густыни как женской обители. Вместе с тем в 1940‑х на территории разместился психоневрологический диспансер, а монахинь, после очередного закрытия обители, 12 июля 1959 года, в праздник святых апостолов Петра и Павла, выставили за ворота.
В послевоенное время здесь жили инвалиды и престарелые. Только в 1993 году монахини вернулись в обитель, а 17 декабря 1993 года в этих стенах вновь была совершена Божественная литургия. За почти три десятилетия с тех пор трудами сестёр во главе с игуменией Верой (Таран) Троицкий Густынский монастырь восстановлен и вновь привлекает множество паломников и богомольцев.
Не все, кто приходит в монастырь, становятся монахами. Но, безусловно, многие уходят отсюда иными, находя для себя смысл и вдохновение. В Густыни можно не только полюбоваться красотой природы и древней архитектурой, но и сердцем прикоснуться к той божественной благодати, которая когда‑то пленила сердца отца-первоначальника иеросхимонаха Иоасафа, святителей Исаии (Копинского), Петра (Могилы) и многих подвижников и подвижниц, трудившихся здесь на протяжении четырёх столетий.
Заглавное фото: В Густыни. Трапезная церковь. Т.Г. Шевченко. Акварель, 1845
