Улица в честь того, кто спас храм… Именно на ней, на улице Аношкина, в нашем городе есть остановка, которая так и называется: «Храм святителя Николая».
Так бывает. Даже в годы советской атеистической пропаганды, когда за симпатию к православию могли лишить всего, в том числе и жизни, на местах попадались начальники — такие, как Михаил Прокопович Аношкин. На предложение разрушить, взорвать храм он, директор Приднепровского химического завода, ответил: «Вот когда научитесь так красиво строить, тогда и сносить будете такие памятники!».
Да, попадались в СССР «аношкины», благодаря которым сохранились старинные храмы и монастыри. Остальное разрушили наши «деды-прадеды», и теперь, когда слышу возмущение 0,5 % троллей от всего 100 % молчаливого народонаселения о том, «зачем храмы на каждом углу» и что «лучше строить садики», я понимаю, что:
«Ленин всегда живой,
Ленин всегда с тобой —
В горе, в надежде и радости.
Ленин в твоей весне,
В каждом счастливом дне,
Ленин — в тебе и во мне!».
***
Я бы сказал, что Николаевский храм — аллегория нашей жизни. Вокруг — промзона, высокий бетонный забор с колючей проволокой, паутина высоковольтных проводов, рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, постоянно мелькающие грузовики с дорожной пылью, КПП с цепным псом, ржавые «заброшки». Это — ЗОНА. Здесь фокусируется история народа, который строил «рай», но построил «Бог знает что».
А когда-то это было живописное село Тритузное со своей жемчужиной — храмом во имя святителя Николая, 1820 года постройки. Только он и остался в живых.
Так бывает: из нашего личного живописного «тритузного» остаётся лишь храм. Всё остальное — колючая проволока. В человеке остаётся только капля человека, а остальное — ржавый бетон, дикий виноград и «заброшки».
***
Знаете, а у Бога есть чувство юмора! Главное — читать между строк, и станет по-доброму смешно. Ведь всё нежное, ранимое, мягкое, зелёное, ласковое ломает всё твёрдое, мёртвое, безразличное, синтетическое, фейковое.
Мягкий ранимый зелёный росточек пробивается сквозь асфальт. Росточек слабый, но способен взломать массивную бетонную конструкцию.
Человек строит твердыни вавилонские, а Господь сокрушает их одуванчиками. Живописная река Коноплянка, или то, что от неё осталось, — яркое тому доказательство. Здесь кипит жизнь. Живая природа тут на максимуме. Впечатление такое, будто попадаешь в государственный заповедник.
С 1947 года «танк» индустриализации начал давить здесь всё живое, но в конце концов жизнь победила: танк ржавеет, птицы поют, жабы квакают.
***
Родина… Как глубоко и атмосферно это звучит! Я люблю свою Родину. Люблю такой, какая она есть — мать, родная земля, детство и… историческое поле экспериментов.
Когда смотрю на деревья, я думаю о слепых, когда смотрю на небо — о мёртвых. Когда смотрю на лампочку — о Чернобыле, когда слышу музыку — о глухих.
Когда я смотрел на этот храм, думал о нас с тобой.
