Подвигом добрым подвизаясь, течение совершив, веру сохранив, 8 декабря 2019 года мирно отошёл ко Господу архимандрит Ефрем Аризонский, ученик святого старца Иосифа Исихаста. Его при жизни называли вторым, после Иннокентия Иркутского, апостолом Америки. А ныне для него уготовался венец правды, который даст Господь всем, возлюбившим явление Его (2 Тим. 4, 7–8).
САМЫЙ МЛАДШИЙ ПОСЛУШНИК
В один из тёплых осенних дней далёкого 1947 года небольшой кораблик причалил к пристани святой Анны на горе Афон. На берег сошёл юноша по имени Иоаннис (или Яннакис). Он прибыл из греческого города Волос, расположенного в Фессалии. Там от иеромонаха, служащего в их приходском храме, он слышал множество рассказов о святой жизни подвизающегося на Афоне монаха Иосифа, и юное сердце зажглось желанием поскорее узнать этого дивного старца.
И вот он здесь, на Святой Горе. Куда идти и где искать отца Иосифа, не знает. Но в сердце твёрдая надежда, что Господь Сам всё устроит. Смеркалось. Осмотревшись, Яннакис заметил на пристани немолодого монаха с большой седой бородой. Тот перебирал узелки старых чёток и вглядывался в лица немногих пассажиров, сходящих с судна. Юноша подбежал к нему со словами: «Благословите, отец!». Ответ монаха оказался очень неожиданным:
— Не ты ли Яннакис из Волоса?
— Да, отче. Но откуда вы меня знаете?
— Старец Иосиф узнал это от Честного Предтечи, — ответил монах. — Он явился ему вчера вечером и сказал: «Посылаю тебе овечку. Возьми её к себе в ограду».
Звали монаха Арсений, и был он ближайшим сподвижником и сотаинником старца Иосифа. В тот день старец отправил его на пристань встретить молодого человека, хотя о его прибытии никак не мог знать, ведь даже телефонов в те времена на Святой Горе ещё не было.
— Ну, Яннакис, пойдём, — сказал отец Арсений. — Старец ждёт нас.
Так 19-летний юноша, которого весь мир сегодня знает как Ефрема Филофейского, или Аризонского, стал самым младшим послушником в монашеском братстве великого святого нашего времени — преподобного Иосифа Исихаста. Много лет спустя он будет вспоминать о том дне: «Какие чувства охватили меня! Ни у кого не хватило бы сил их описать. В тот вечер в церковке Честного Предтечи, высеченной внутри пещеры, я положил поклон послушника. Там, в полутьме, душа моя узнала только ей ведомым образом светлый облик моего святого старца».
С того времени для юного Иоанниса началась настоящая школа молитвы и послушания. Искусный учитель, каким был старец Иосиф, с любовью и терпением взращивал его душу, словно прекрасную лилию, удобряя добродетелями и пропалывая сорняки — греховные страсти.
Однако обучение в этом университете пустыни было подобно обтёсыванию топором. Ефрем (такое имя он получил в монашестве) каждый день трудился до изнеможения, а каждую ночь проводил под открытым небом в молитве, страдал от голода и холода, переносил поношения от старца и хранил полное молчание. Сам старец Иосиф почти всю ночь творил Иисусову молитву, этому учил и своих послушников. Один из монахов позже вспоминал: «Я познакомился с отцом Ефремом на Афоне. Он тогда спал на полу, прямо под дверью своего старца. И ночью, если кто-то стучал, он выходил и говорил: “Подождите, старец молится или отдыхает”. Сейчас такого уже не встретишь!».
О тех годах сам отец Ефрем рассказывал: «Я был самым младшим из братии по телесному и духовному возрасту. А старец Иосиф — одной из крупнейших святогорских духовных величин нашего времени. Я пробыл рядом с ним двенадцать лет, обучаясь у его ног. Столько он прожил после моей встречи с ним. Бог удостоил меня служить ему до его последнего святого вздоха. И он был поистине достоин всяческого услужения в благодарность за его великие духовные труды, за его святые молитвы, которые он оставил нам как драгоценное духовное наследство. Я убедился в том, что он был подлинным богоносцем, превосходным духовным полководцем, опытнейшим в брани против страстей и бесов. Невозможно было человеку, каким бы страстным он ни был, находиться рядом с ним и не исцелиться. Только бы он был ему послушен.
Каждую ночь мы совершали бдение. Это был наш устав. Старец требовал, чтобы мы до крови подвизались против сна и нечистых помыслов. Сам он совершал бдение в темноте в своей келейке, с неразлучным спутником — непрестанной умной молитвой. И хотя он уединялся там, внутри, мы видели, что он знает о том, что происходит снаружи — каждое наше движение и каждый шаг. Ему было достаточно просто взглянуть на нас, чтобы прочитать наши помыслы. И когда он видел, что мы нуждаемся в духовном ободрении, рассказывал о разных удивительных подвигах афонских отцов.
Он был очень искусным рассказчиком. Когда он говорил, хотелось слушать его бесконечно. Однако, несмотря на его природный дар повествователя, когда речь заходила о божественном просвещении, о благодатных состояниях, он часто, казалось, испытывал огорчение из-за того, что бедный человеческий язык не мог помочь ему выразить глубину его опыта. Он оставался как бы безгласным, как будто находился далеко от нас, будучи не в силах говорить о том, что обретается на неведомой, пресветлой, высочайшей вершине тайных словес, там, где пребывают простые и непреложные, неизменные и неизреченные тайны богословия».
В 1959 году старец Иосиф Исихаст предал свою душу в руки Того, Кого бесконечно любил и Кому трудился от юности. А его ученикам — Ефрему, Иосифу, Харалампию, Ефрему Катунакскому — предстояло стать новым дыханием для переживающей в то время упадок монашеской жизни на Святой Горе Афон.
ВЫСАДКА ДУХОВНОГО ДЕСАНТА
В 1973 году иеромонаха Ефрема избрали настоятелем афонской обители преподобного Филофея. Отец Ефрем сразу ввёл в монастыре практику и устав старца Иосифа Исихаста. Впоследствии заботами архимандрита Ефрема и по его благословению от этой обители «отпочковались» несколько групп учеников. Они возродили жизнь ещё в целом ряде монастырей, которые стали называться «филофеевскими». На Афоне таких четыре: Филофей, Ксиропотам, Костамонит и Каракалл.
Отец Ефрем рассказывал: «Перед смертью старец Иосиф сказал: “Видишь этих монашков? Они покорят Святую Гору!”. Так и случилось. Община отца Иосифа Младшего восстановила Ватопед. Отец Харалампий стал игуменом в монастыре святого Дионисия. Я — в монастыре Филофей. А отец Ефрем Катунакский особенно полюбил Симонопетра и очень помог этой обители. Старец предвидел наше будущее».
Возможно, отец Ефрем так бы и провёл всю жизнь на Святой Горе, воспитывая в свою очередь новое поколение монахов, но Промысл Божий приготовил для него новое послушание. В конце 1970-х ему пришлось поехать в Америку по самой земной необходимости — сделать операцию на больной ноге. Пока он был в Нью-Йорке, многие приходили поговорить с афонским монахом, исповедаться, получить благословение. Его полюбили за необыкновенную теплоту и мудрость. Старца Ефрема приглашали православные со всех концов Америки, и он начал ездить по городам США и Канады с проповедями и беседами.
Американские и канадские верующие, почувствовав огромную духовную пользу от общения со старцем, писали ему трогательные письма, звали его приехать снова, просили не бросать их. Архимандрит Ефрем стал ездить в Америку всё чаще. Сначала посещал Канаду: Торонто, Ванкувер, Монреаль, потом и США. В конце концов, протат Святой Горы предупредил его, что так продолжаться не может, и надо выбрать: или Афон, или Америка. И старец решил переехать в США — для окормления паствы и возрождения духовной жизни в православных общинах. Монастырь Филофей он вверил одному из членов своего братства.
«Высадившись десантом» с пятью другими монахами-афонитами в пустыне Сонора (штат Аризона), отец Ефрем основал здесь монастырь в честь преподобного Антония Великого. Вначале монахи ютились в небольших вагончиках. Но вскоре были возведены великолепные храмы и братские корпуса.
Обитель превратилась в настоящий оазис: там, где росли лишь кактусы, братия насадила множество деревьев, кустарников и цветов. Отец Ефрем показал, где бурить скважину. Говорят, сам святой Антоний Великий в извещении старцу открыл это место. И действительно произошло чудо: рабочие наткнулись на полноводную подземную реку.
Монастырь быстро рос. Сюда приезжало всё больше и больше православных со всей Америки. Вскоре старец Ефрем понял, что одной обители мало. Однажды в видении он увидел своего духовника — старца Иосифа Исихаста. Тот позвал его: «Кучико! Кучико!» — такое у него когда-то было прозвище, что означает «маленький ростом». Старец высыпал ему на колени двадцать апельсинов и сказал: «Сколько апельсинов я принёс тебе, столько монастырей ты должен основать в Америке и Канаде». Отец Ефрем всегда оказывал полное послушание своему старцу, не ослушался и на этот раз. Так начали один за другим появляться православные монастыри в Нью-Йорке, Техасе, Флориде, Вашингтоне, Южной Каролине, Пенсильвании, Иллинойсе, Калифорнии, Мичигане, Монреале и Торонто. Во главе всех обителей старец Ефрем поставил своих учеников.
Один из монахов монастыря святого Антония в Аризоне сказал так: «Эта страна голодала духовно. И Бог послал нам старца Ефрема, чтобы дать людям надежду и объединить их для молитвы и созерцания». Но ещё более замечательную оценку деятельности отца Ефрема дал священник Антоний Мосхонас: «Мы, американские архиереи и иереи, в течение семидесяти лет хотели привлечь народ в Церковь проведением фестивалей. Мы устраивали праздники и гуляния, угощали людей напитками, едой и развлечениями. Мы забыли о молитве, исповеди, постах, чётках — обо всём том, что составляет Предание нашей Церкви. Мы даже препятствовали созданию монастырей, так как полагали, что в них нет необходимости, и они не могут ничего дать нашей Церкви.
И вот пришёл малюсенький человек, без мирского образования и богословских дипломов, без новаторских и смелых идей (которые в изобилии были у нас) и напомнил нам о самом главном — нашем православном Предании. Он не звал на танцы и развлечения, а призывал к посту и участию в многочасовых бдениях. И люди откликнулись на его призыв, пришли к старцу и поддержали его. Число приходящих к отцу Ефрему не поддаётся описанию. Америка, стремившаяся к выходу из тупика культуры потребления и рабства материальным ценностям через различные общественные течения (например, хиппи) и восточные религии, открыла для себя подлинное неискажённое христианство — православие».
Те, кому посчастливилось знать лично отца Ефрема, относились к нему как к живому святому. Множество чудес окружало его жизнь. Несомненно, он стяжал Божию благодать и святость.
Однажды в Нью-Йорке молодой человек попал в аварию и находился в реанимации. В один из дней родители, придя к сыну, увидели, что он в полном порядке. Они очень удивились, а юноша сказал: «Отец Ефрем был здесь всю ночь. Сидел на кровати и молился за меня». Родители подумали, что их сын сошёл с ума, ведь в отделение никого не пускали, но медсестра подтвердила, что в палате ночью находился священник. Тогда родители показали ей фото отца Ефрема, и она сказала: «Да, это он!». Но их удивление стало ещё большим, когда они узнали, что в ту ночь старец Ефрем никуда не уезжал из своего монастыря.
О подобных чудесных и замечательных событиях можно говорить очень долго. Но главное заключается в другом. Соединённые Штаты Америки — страну победившего общества потребления и процветающего культа успеха — старец Ефрем наполнил источниками чистого христианства, которое теперь доступно всем. Монастырь святого Антония уже приобрёл славу второго Афона, а старец Ефрем Аризонский — негласный титул апостола Америки.
РЕШИМОСТЬ ИЗМЕНИТЬ СЕБЯ
На этом можно было бы поставить точку. Но хочется сказать ещё вот о чём. Для меня, монаха, живущего в миру, было важно найти тот ориентир, который бы подобно маяку помогал не сбиться с пути. Что скрывать — живя не в монастыре, не имея надлежащего духовного руководства, да плюс ещё постоянно потакая своим греховным страстям, а не борясь с ними, ты очень часто забываешь о данных тобой монашеских обетах и о Том, Кому их приносил. Но если мы забываем о Христе, Он не оставляет нас никогда и всегда протягивает Свою руку.
В этом отношении настоящим сокровищем стала для меня книга «Моя жизнь со старцем Иосифом», написанная приснопамятным отцом Ефремом. В ней он всему миру рассказал о величайшем подвижнике, строжайшем аскете и глубочайшем молитвеннике нашего времени — старце Иосифе Исихасте. Скажу честно, по важности я считаю её для себя второй после Священного Писания.
Прочтя её хотя бы раз, ты приобретаешь решимость изменить свою жизнь. Но самое главное — старец Иосиф становится твоим наставником и руководителем, а старец Ефрем… Не знаю, как это правильно выразить, но уже несколько лет я живу с ощущением, что лично его знаю, хотя никогда не приходилось видеть его воочию. Да, я осознаю свою греховность и ничтожество перед величием этих подвижников, но они для меня — настоящее чудо и подарок от Господа.
Было и ещё одно чудо, связанное со старцем Ефремом. Несколько лет назад мне впервые довелось побывать в Троицком Ахтырском монастыре на Сумщине. Это место полюбилось сразу — будто оказался, что называется, «в своей тарелке». Стройное богослужение, подобное афонскому, византийское пение, приветливость братии, любовь и радушие, оказанные настоятелем. С каким же удивлением я узнал, что именно игумен этого монастыря архимандрит Симеон (Гагатик) перевёл с греческого языка на русский книгу «Моя жизнь со старцем Иосифом»! Он получил на это благословение отца Ефрема, которого трижды посещал в Аризоне. Выходит, именно отец Симеон познакомил всех нас со старцами Иосифом и Ефремом, хоть и заочно, а теперь состоялось и моё с ним личное знакомство. Дивны дела Твои, Господи!
С тех пор Ахтырский монастырь стал для меня любимым местом паломничества. Правда, побывать и помолиться там получается лишь несколько раз в году, но всегда это глоток свежего воздуха.
…Помню, когда пришло известие о смерти старца Ефрема, скорби и сожаления не возникло. Наоборот, душу заполнила тихая пасхальная радость, радость Воскресения. Во Христе ведь не умирают, но живут вечно
На следующий день, совершая Божественную литургию, мы возносили заупокойную молитву о старце Ефреме. Не покидало явственное ощущение его присутствия. В тот момент вспомнилось, как на вопрос одного монаха, чувствует ли старец, когда за него кто-то молится, тот ответил: «Да, чувствую! И благодарен за это!». Может и дерзко так думать, но мне кажется, что необычайное чувство благодати во время заупокойной молитвы было благословением старца Ефрема.
А ещё я подумал тогда, что ведь это лучшее доказательство Вечной жизни — когда ты ощущаешь реальность присутствия рядом умершего человека.
Святая жизнь старца Иосифа Исихаста и старца Ефрема — свидетельство современному миру и всем нам, что времена духовных подвигов и подлинной аскезы не закончились. Была бы только у нас решимость исправить свою жизнь и потрудиться для Христа.
Боже отец наших, творяй присно с нами по Твоей кротости, не отстави милость Твою от нас, но молитвами их в мире управи живот наш!
