У Господа все живы

 «Что это вы такую мелкую могилу себе вырыли? Копайте глубже!» — насмехались палачи над двумя подругами. На что одна из женщин ответила: «Нам хватит и такой».
В канун 80‑летия мученической кончины Господь открыл ещё два имени дивных святых Своих, верных Богу даже до смерти.

В июле 2020 года мой супруг, возглавляющий в Александрийской епархии комиссию по канонизации святых, отправился с рабочим визитом в село Головковка Чигиринского района Черкасской области. Он собирал информацию о блаженном Иоанне — юродивом, подвизавшемся на территории нынешнего Знаменского благочиния нашей епархии вплоть до своей кончины от рук фашистов в 1943 году. Одна из жительниц села, где жил блаженный, упомянула, что тот происходил родом из Головковки. Поэтому батюшка и поехал в поисках старожилов, которые могли бы пролить свет на молодые годы подвижника.

Местный священник повёл его к бабулечке возрастом хорошо за девяносто. Батюшка стал расспрашивать хозяйку дома о блаженном Иоанне, однако ни с того ни с сего собеседница вдруг начала рассказывать о суде над двумя односельчанками и о подробностях их расстрела. Одна из них, Екатерина Слись, была насельницей Матронинского монастыря, другая, её подруга, Оксана Макаренко, простой верующей женщиной. Как выяснилось, их могилы находились тут же, в Головковке, и после встречи настоятель прихода отвёл моего супруга на кладбище, где они отслужили литию об упокоении расстрелянных.

Екатерина Даниловна Слись
Оксана Ефимовна Макаренко

Надо признаться, что пока бабулечка предавалась воспоминаниям — а её памяти в таком почтенном возрасте могли бы позавидовать даже молодые, батюшку осаждали мысли: мол, о ком ему тут рассказывают, если его сейчас интересует совершенно другое, он же попросту теряет время. Но впоследствии эта история не выходила у него из головы, пока наконец он не решил проверить фамилии по книге «Реабілітовані історією». В разделе «Черкаська область» содержалась краткая информация по каждой из убиенных подруг. Тогда батюшка обратился к главе исторической комиссии Черкасской епархии, и тот нашёл в областном архиве г. Черкассы уголовное дело на осуждённых. Так нам в руки попала фотокопия дела, и мы в очередной раз убедились, что у Господа ничего не бывает просто так и тем более не вовремя.

К 80‑летию мученической кончины ранее мало кому известных подвижниц у нас есть возможность донести миру правду об их свидетельстве веры.

Подруги были ровесницами, обе родились в 1885 году в селе Головковка Чигиринского уезда. Екатерина Слись происходила из семьи зажиточных крестьян, Оксана Макаренко — из бедняков. Отец Екатерины был церковным старостой, мать — домохозяйкой; кроме Кати у родителей подрастали ещё два сына и две дочери. В 13 лет девочка сама попросила отца отвезти её в Троицкий Чигиринский монастырь. Ей настолько пришёлся по душе монастырский уклад, что она приняла твёрдое решение стать монахиней. Её монашеское имя в уголовном деле не зафиксировано, сама она на допросах его не упоминала, как и то, что имела сан игуменьи. О последнем факте говорят некоторые «свидетели», проходившие по её делу, а также нынешний настоятель храма в Головковке, отмечая, что в постриге её звали Рафаила. Ему рассказывали об этом жители села, знавшие матушку лично. Однако по монашескому имени никто её в селе не называл, для всех она была «тётка Катя». И мы будем здесь называть её Екатериной, так как с этим именем она проходила по всем документам уголовного дела.

В 1911 году Троицкий Матронинский монастырь был преобразован из мужского в женский, и матушку в числе других сестёр перевели туда. В 1918 году во время Гражданской войны в районе лесного массива Холодный Яр, где располагался монастырь, действовали вооружённые банды, которые вели борьбу и против деникинских войск, и против большевиков. Тогда же была провозглашена самостоятельная Холодноярская республика со своим самоуправлением, войском и штабом, который разместился не где‑нибудь, а в обители.

Эти обстоятельства вынудили матушку на время вернуться в родное село. Там она помогала родителям по хозяйству, не забывая исполнять своё монашеское молитвенное правило. Часто виделась и общалась с Оксаной Макаренко. Оксана не имела семьи и вела практически монашеский образ жизни: много молилась, выпекала просфоры для богослужения и занималась изготовлением восковых свечей.

Когда в 1922 году Холодноярскую республику ликвидировали, матушка смогла вернуться в обитель. По возвращении она не переставала благодарить Бога за то, что несмотря на безбожное время, когда храмы и монастыри закрывались один за другим, они с сестрами имели возможность служить Ему в стенах обители. Хоть монастырь и был официально закрыт с 1923 года, однако на его территории зарегистрировали религиозную общину, которая официально арендовала помещения и пользовалась обоими храмами — Свято-Троицким и Иоанно-Златоустовским. Так продолжалось до 1929 года, когда советская власть ликвидировала обитель окончательно.

Матушка снова вернулась в Головковку. Родителей на тот момент уже не было в живых, и её взял к себе брат Каллиник. Она смиренно приняла свою дальнейшую участь, так как понимала, что служение Богу не закончилось, и только усилила молитву. Также она периодически нанималась к людям для поденной работы, параллельно занимаясь реставрацией икон, которые ей приносили со всей округи. Плату брала не деньгами, а продуктами.

В 1932 году семью брата раскулачили, отобрав хозяйство и родительский дом (в нём разместили сельскую школу). Матушка осталась на улице и была вынуждена скитаться по соседям, пока в 1939 году Оксана Макаренко не приютила подругу у себя.

Храм в их селе закрыли. По воспоминаниям старожилов, из алтаря вынесли всю утварь, внутри установили сцену, а на ней бюст Ленина. В строжайшей тайне священник из закрытого Свято-Николаевского монастыря, протоиерей Александр Березовский, совершал литургии на дому у Оксаны Макаренко, что, конечно же, не могло укрыться от глаз бдительных соседей. И когда 26 апреля 1941 года, вечером в Великую субботу, батюшка и несколько монахинь собрались для проведения пасхального богослужения, соседка донесла на них в местные органы власти. Несколько сельских активистов окружили дом и пытались ворваться внутрь. Оксана Ефимовна выпустила батюшку через чердак, ему удалось незаметно пробраться через огороды к своим духовным чадам, которые спрятали его в погребе. Тогда как матушка и Оксана Макаренко были арестованы и отправлены в тюрьму Кировограда.

На допросах следователи пытались установить личность священника, но ни одна из узниц не сказала об этом ни слова, как и о том, кто были остальные присутствующие. На вопрос, кто совершал богослужение и читал молитвы, Оксана отвечала, что никакого священника не было, а читала она сама. А матушка и вовсе дала показания, что никого не видела, так как лежала на печи с больным горлом.

Простых женщин, живших молитвой и скромным трудом, обвинили в антисоветской агитации, настраивании людей против колхозов и связях с политическими бандами. В показаниях «свидетелей» содержалась явная клевета, которую арестованные решительно отвергали.

5 июля 1941 года, уже после того как грянула Великая Отечественная война, состоялось заседание Кировоградского областного суда, на котором Слись Екатерина Даниловна и Макаренко Оксана Ефимовна были приговорены к расстрелу. Адвокаты и сами подсудимые просили о смягчении приговора, однако просьбе не вняли. В 15.00 приговор был оглашён окончательно, после чего обе женщины вместо последнего слова пропели по себе «Вечную память».

Осуждённых привезли в посёлок Александровку. Исполнители приговора напились и стали издеваться над беззащитными жертвами, жестоко избивая обеих. Когда женщин привезли на место казни, их заставили самих копать себе могилу. Уставшие от мучений, матушка и её верная подруга по очереди выполняли приказ. Видя, что яма недостаточно глубока, один из убийц насмешливо заметил: «А что это вы такую мелкую выкопали? Ройте глубже!», на что матушка ответила: «Нам хватит и такой». Вслед за тем их расстреляли и тут же захоронили обеих, слегка прикопав.

Извозчик, нанятый, чтобы отвезти осуждённых на казнь, вернулся домой и, глубоко потрясённый увиденным, рассказал обо всём супруге, которая знала обеих женщин лично. По её инициативе ночью, соблюдая осторожность, они с мужем выкопали тела убиенных и перезахоронили на кладбище Головковки, каждую в отдельной могиле.

Через некоторое время один из участников расстрела пришёл к брату матушки и потребовал пол-литра самогона в обмен на рассказ о том, как судили его сестру. Со слов палача и стали известны многие подробности.

Вряд ли матушка и Оксана Макаренко говорили друг другу громкие слова о дружбе, но они засвидетельствовали своё единодушие верностью Богу в скорбных обстоятельствах делами, соответствующими словам Христа: Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы — друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам (Ин. 15, 13–14).

В оформлении статьи использованы фото из уголовного дела.

Друзі! Ми вирішили не здаватися)

Внаслідок війни в Україні «ОТРОК.ua» у друкованому вигляді поки що призупиняє свій вихід, однак ми започаткували новий незалежний журналістський проєкт #ДавайтеОбсуждать.
Цікаві гості, гострі запитання, ексклюзивні тексти: ви вже можете читати ці матеріали у спеціальному розділі на нашому сайті.
І ми виходитимемо й надалі — якщо ви нас підтримаєте!

Картка Приват (Комінко Ю.М.)

Картка Моно (Комінко Ю.М.)

Також ви можете купити журнал або допомогти донатами.

Разом переможемо!

Другие публикации рубрики

Другие публикации автора

Последняя послушница

«Впрочем, это уже совсем другая история…» — часто именно так принято завершать кинофильмы, телепередачи, статьи или рассказы. Оставляя некую интригу, эти слова заставляют вновь и

Читать полностью »

Другие публикации номера