Господь зажигает свечу даже там, где кажется непроглядной тьма. И ни с чем не сравнимое счастье — когда Он делает это твоими руками.
В 2019 году Александрийская епархия готовилась отмечать 100-летие мученического подвига одного из святых нашей земли — священномученика Николая Искровского (о нём «Отрок» писал в №4/2019). На территории Кировоградской области он был не единственным священником, пострадавшим в период Гражданской войны: то время оказалось «благоприятным» для формирования различных банд и группировок, которые жаждали власти и крови и ненавидели всех, кто призывал хранить веру в Бога и вечные ценности. От их рук погибли многие священнослужители, а священномученик Николай оказался одним из завершающих звеньев в цепи трагических утрат 1919 года.
Моего супруга, как главу епархиальной комиссии по канонизации святых, очень заботил вопрос: кто же остальные? Где искать о них информацию, в каких периодических изданиях того времени, чтобы всплыли на поверхность хотя бы их имена? Ведь бывало же, что газеты в упоении трубили о победах над «мракобесами», опутавшими простой народ. Но, к сожалению, усилия не приносили результата, поэтому батюшке оставалось лишь взывать в молитвах к священномученику Николаю, чтобы он помог открыть имена своих убиенных собратьев.
Вскоре нам позвонил знакомый историк, известный краевед, уроженец Кировоградской области А.В. Пивовар и сообщил, что ему удалось найти в Одесском государственном архиве заметку из газеты «Одесский листок» (№1 за 1 января 1920 года) под названием «Скорбный список», где сообщалось об убийствах в 1919 году священнослужителей во всей тогдашней Херсонской епархии с указанием имён и названиями приходов. Эмоции переполняли батюшку, получившего ценнейший документ, — ведь он так долго и без устали именно об этом просил Бога.
В «Скорбном списке» значатся 24 священника, 1 диакон и 2 псаломщика. К нынешней Кировоградской области, в том числе Александрийской епархии, из названных фамилий относятся десять. Более подробную информацию о них мы почерпнули впоследствии из альманаха «Херсонские епархиальные ведомости», «Справочной книги Херсонской епархии» за 1905 год, Екатеринославских и Гродненских епархиальных ведомостей, а также благодаря визитам на места служения и воспоминаниям старожилов.
Как нельзя кстати пришли тогда на ум евангельские слова: И зажегши свечу, не ставят её под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме (Мф. 5, 15). Богу угодно было открыть имена невинно убиенных священников к 100-летию их мученического подвига, дабы мы, живущие также не в самое лёгкое время, вдохновлялись примером их твёрдой веры и готовности идти за Христом даже ценой собственной крови.
Кто же они, претерпевшие до конца, чтобы быть спасёнными, по слову Господа?
* * *
Первым из десяти значится отец Феодор Статкевич, настоятель Богоявленского храма села Богоявленск Александрийского уезда (ныне — Александровка Александрийского района). Его жизнь проходила в постоянных трудах: богослужениях и исполнении различных треб, а также преподавании Закона Божия в двух земских школах. Кроме того, у батюшки с супругой было десять детей, так что и семейных забот хватало.
Весной рокового 1919 года как-то раз он собирался на погребение одного из жителей вверенного ему прихода. Его предупредили, чтобы он там не появлялся, так как над ним готовилась расправа: его обвиняли в том, что несколько месяцев назад он якобы выдал немцам группу красных революционеров (что батюшка не имел к этому отношения, говорить, наверное, излишне). Но отец Феодор не мог себе представить, как это — не пойти туда, где требовалось его присутствие.
По плану убийц, один молодой человек должен был нанести удар лопатой, но в последний момент отказался это сделать. Тогда нашёлся доброволец, который и совершил злодеяние. Истекающего кровью батюшку оставили лежать на дороге, поставив рядом табличку с надписью «Кровь за кровь», там он и скончался. А фото убийцы, пламенного борца за народное счастье и мстителя за павших товарищей, до сих пор висит на стене в местном музее.
* * *
Следующим идёт имя отца Василия Слотвинского, скромного пастыря и тоже главы многочисленного семейства: они с матушкой воспитывали девятерых детей. Отец Василий, по-видимому, оказался самым старшим из всех пострадавших священников: на момент кончины ему исполнился 71 год.
Он служил в селе Нерубайка Александрийского уезда, был настоятелем Казанского храма и законоучителем церковноприходской школы. На одном из предыдущих приходов по его инициативе возвели новый каменный храм вместо деревянного, обветшавшего настолько, что дальнейший ремонт не имел смысла. Как член попечительства о неимущих учениках Елисаветградского духовного училища (ныне школа №14), он постоянно вносил свой вклад, чтобы помочь учащимся, которым не могли оказать финансовую помощь их родители.
Убит 6 мая 1919 года. Подробности неизвестны, ведётся работа по установлению места захоронения.
* * *
Сразу за отцом Василием Слотвинским под №9 из общего списка отмечен священник Александр Балануца, настоятель Михайловского храма села Ивановка Александрийского уезда (ныне — село Вишневцы Онуфриевского района). Это был его первый и единственный приход после рукоположения в сан священника: он прослужил здесь шесть лет вплоть до мученической кончины. В юности поступил послушником в Одесский Успенский монастырь, затем служил чтецом, диаконом семинарского храма и учителем образцовой школы при Одесской духовной семинарии. В Ивановке также преподавал в церковной школе.
В «Скорбном списке» рядом с фамилией отца Александра стоит дата — 27 августа и обычная констатация факта: убит. Что скрывается за этим словом, мы в подробностях узнали во время обретения честных останков батюшки 7 августа 2020 года.
Известно, что убили его ночью в погребе рядом с домом. Первое, на что мы обратили внимание, открыв гроб, — руки священника сложены не по обычаю: правая согнута в локте и прижата кистью к плечу. Наверное, подумали мы, прихожане в спешке клали батюшку в наскоро сколоченный гроб, да ещё и в темноте: им было не до правильного складывания рук — хоть бы как-то успеть похоронить.
Но в ходе осмотра останков отца Александра стало понятно, что перед смертью его жестоко пытали. Пальцы на правой руке отрублены, сама рука тоже отрублена по локоть. Рёбра поломаны, левая нога вывернута из тазобедренного сустава, а фаланги пальцев на ней отрезаны. Кости таза также переломаны, а по голове был нанесён удар такой силы, что шейные позвонки «сложились», впечатавшись в позвоночник и деформировав его.
Мне пришлось присутствовать на обретении в качестве протоколиста, фиксируя время и ключевые моменты. Но когда всё было сделано, от вида изувеченных останков отца Александра я не смогла сдержать слёз и устремилась в стоящий рядом лес, чтобы отвести душу.
* * *
Далее следуют имена четырёх священнослужителей с одной и той же датой — 16 сентября и уточнением о каждом — «убит махновцами». Это священники Сергий Чернявский (село Янополь), Михаил Соболев (село Кагарлык), Алексий Смердынский и Александр Вильковский (село Скаловое). 16 сентября 1919 года они вместе возвращались с собрания духовенства и попали в руки махновцев. Те не преминули поглумиться над беззащитными жертвами и убили всех четверых. Произошло это в местечке Злынке (ныне — село Злынка Маловисковского района Кировоградской области).
Остаётся открытым вопрос об их первоначальном захоронении и последующем месте погребения троих, потому что, как следует из записи в метрической книге Успенского храма села Янополь (теперь — пгт Смолино Маловисковского района) за 1919 год, отец Сергий Чернявский был перезахоронен в ограде храма спустя почти полтора месяца — 26 октября. На момент смерти ему было всего лишь 32 года.
* * *
Следующим указан отец Сергий Страхович из села Владимировка с датой кончины 8 ноября и указанием — «убит». В Елисаветградский уезд он попал только в 1916 году по военной линии из Беларуси, переведясь на военную службу. Это был настоящий миссионер, так как служение его на родине проходило в Гродненской губернии — крае, населённом преимущественно католиками и иудеями. Батюшка был, что называется, ревностным популяризатором святынь родной земли, организатором многочисленных крестных ходов на различные храмовые праздники соседних приходов. Всеми силами он старался поддерживать православную веру среди засилья иноверцев.
Во Владимировке он прослужил совсем недолго. Один из жителей села передал нам рассказ своей бабушки о том, что отца Сергия и ещё нескольких человек бросили в подвал и держали там несколько дней без еды и воды, после чего убили.
* * *
Ещё одно имя из «Скорбного списка» — отец Иаков Илличевский. В 1918 году после службы на нескольких приходах его перевели настоятелем новопостроенного храма во имя великомученика Феодора Тирона в местечко Новую Прагу. Батюшке пришлось с самого начала в тяжёлых условиях налаживать приходскую жизнь. Семья его состояла из супруги и троих детей. К сожалению, когда именно в 1919 году его убили, неизвестно. Рядом с его фамилией сказано только: «убит в доме».
Похоронили его около храма, впоследствии уничтоженного, так что могила долгое время оставалась утерянной. Но в 1972 году бригада строителей из Армении возводила на месте храма дом культуры. Во время работы экскаватор зачерпнул ковшом землю и неожиданно вывернул гроб с телом священника. Строители-армяне благоговейно перезахоронили батюшку в нескольких метрах от фундамента. Вскоре на том месте была посажена ива, но по прошествии нескольких десятилетий её спилили и могила снова оказалась утерянной. Спустя 47 лет благодаря показаниям свидетелей её местонахождение установили, и честные останки отца Иакова были обретены 29 мая 2020 года.
* * *
Последним из десяти пострадавших александрийских священников, согласно «Списку», является отец Иов Швачко из села Фёдоровка Александрийского уезда. Некоторое время он служил псаломщиком в храмах Херсонской епархии, затем в соседней Екатеринославской, снова переведён в Херсонскую, в Александрийский уезд. Имел большую семью. Точная дата его гибели также не указана.
В июле 2017 года в селе Крутеньке Голованевского района Кировоградской области обрели нетленными останки молодого священника Леонтия Горохолинского, также убитого в 1919 году, незадолго до отца Николая Искровского. Частично неистлевшим оказалось и положенное во гроб батюшки Евангелие. На голове отца Леонтия отчётливо видна рана, а в ней — железный прут от вил, которыми он был убит.
Его имя в «Скорбном списке» отсутствует по той причине, что приход этого села в 1919 году принадлежал к Балтскому уезду Подольской губернии. В настоящее время ведётся сбор информации об этом священнике. Как отмечает настоятель местного храма во имя апостола Иоанна Богослова, глава отца Леонтия начала мироточить.
Имена возвращаются из забвения только тогда, когда от этого может быть духовная польза тем, кто жаждет их возвращения и для кого они могут стать причиной кардинального пересмотра своей жизни. Пусть же подвиг убиенных священнослужителей нашей земли станет той свечой, которая, по слову Евангелия, светит всем в доме.
