ОТ РЕДАКЦИИ. Перед тем как приступить ко Причастию, мы всегда слышим молитву священника: «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими; не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда, но яко разбойник исповедаю Тя: помяни мя, Господи, во Царствии Твоем». Эти слова не звучали в фильме «Штрафбат», но их целиком можно отнести к его главным героям. Были среди них те, кто хулил Христа, но нашлись и такие, кто не на словах, но своей жизнью исповедали Его.
Мы воспринимаем этот сериал как военную драму. Но что если взглянуть на него как на иллюстрацию Евангельских сюжетов? Ведь он, по сути, о тех самых двух разбойниках. О том, что не человек для субботы, но суббота для человека. Что Христос не желает смерти грешников, но чтобы обратились они и имели жизнь вечную.
«Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее»
Картина вызывает противоречивые чувства: с одной стороны, мы видим людей, которые совершали страшные преступления. С другой — эти же люди среди боли и ужаса войны всем сердцем взывают к Богу.
От историков часто приходится слышать, что в фильме допущены грубые нарушения относительно достоверности событий. Нередко упрекают его создателей и в намеренном искажении образов солдата и командира. Но не следует забывать, что это художественное произведение, и оно не о том, что всё в том государстве было против человека, а про то, как в действительно трудных условиях люди приняли неравный бой. Что есть вещи выше, чем своё личное. Что бывают обстоятельства, которые личное отбрасывают далеко-далеко. Как и говорит один из главных героев, вор-рецидивист Антип Глымов: нет ему покоя, пока хозяйничает немец в его родной деревне под Орлом. И хотя на протяжении всей картины он остаётся тем же уголовником, однако война заставляет его задуматься и пересмотреть многое в своей жизни.
Исследователи и эксперты уверяют, что с «тяжёлыми» статьями на фронт не брали. Как и весьма маловероятно, чтобы в штрафбате оказались бывшие члены ЦК КПСС — как тот герой фильма, который «случайно» прочитал Евангелие и понял, что народ это цель, а не средство.
Нет сомнений, мы имеем дело с явной гиперболой, призывающей понять главное: в критический момент люди забыли о личных счётах с властью и защищали родную землю невзирая ни на что.
«Во Царствии Твоем помяни нас, Господи»
Один из самых выразительных моментов в фильме — как священник, отец Михаил, читает перед штрафниками пятую главу Евангелия от Матфея с перечислением заповедей блаженств. Многие из присутствующих, скорее всего, впервые слышат слово Божие. Кто‑то посмеивается, а кто‑то за это слово хватается. Вне сомнений, они и есть те «труждающиеся и обремененные», которые пришли ко Христу за успокоением.
События в картине помогают нам по‑новому услышать Нагорную проповедь. В условиях войны она звучит в совершенно другой тональности, ведь если сопоставить текст Евангелия с контекстом событий, мы откроем для себя, что Евангелие — это не про «тогда», это про «всегда».
В Нагорной проповеди Христос как бы говорит человеку: «Не бойся, Я с тобой». И если присмотреться ко всем персонажам, можно увидеть, что та или иная заповедь блаженства описывает именно их.
«Велия вера твоя: буди тебе якоже хощеши»
«Благословите, святой отец», — неуверенно подходя к батюшке, говорит один из штрафников. «Так ты ж некрещённый», — удивляется священник. «Так что же? Если некрещённый, то нельзя?» — спрашивает солдат смиренно и вместе с тем строго.
Вспоминается фрагмент из Писания, когда женщина-хананеянка просит Христа исцелить её дочь от беснования, однако вначале получает отказ. Спаситель отвечает, что нехорошо забрать хлеб у детей и бросить собакам. Но настойчивость женщины меняет ситуацию: «Да, Господин, но и собаки едят крошки, которые падают со стола хозяев», — говорит она. «Велика твоя вера, женщина, — сказал ей тогда Иисус. — Пусть будет то, чего ты хочешь».
«…А если еврей, то можно?» — спрашивает Савелий Цукерман, подходя среди прочих за благословением к отцу Михаилу перед решающим боем, в котором мало кому суждено выжить. «Можно. У Бога много детей — христиан, евреев, мусульман. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Ступай с миром».
Как отказать человеческой душе, которая, подобно тому самому разбойнику, просит Бога: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем»?
«Яко да под державою Твоею»
Ещё один момент, несомненно, трогает сердце каждого зрителя. Кульминация, пусть и в последней серии, объясняющая всё.
Во время жесточайшего боя, когда погибает батальон, отец Михаил поднимает глаза к небу и видит Богородицу со Спасителем — как их изображают на Казанской иконе. Последний оставшийся в живых, священник молит Бога, чтобы Он принял к Себе души всех. Молит о прощении их грехов, ведь Его есть «миловати и спасати». Тихим фоном звучит песнопение «Блажен муж» с «Аллилуйя», пока на экране сменяют друг друга кадры, запечатлевшие вечное молчание павших.
На последних минутах фильма мы видим комбата со стеклянным взглядом. Его жизнь разделилась на «до» и «после». «Слава Тебе, Боже!» — провозглашает за кадром хор.
