Когда мы с братом были детьми, в интерьерах пользовались особенной популярностью настенные часы со «звучащей» секундной стрелкой. Дома, в родительской квартире, они тоже появились — корпус зелёный, маятник золотистый. Раз в секунду с центральной стены зала раздавался «клац».
Вряд ли этот «клац» был концептуальным замыслом часовщика. Скорее, причиной служила невысокая цена изделия. Но с тех пор тиканье секундной стрелки ассоциируется у меня с уютом и безопасностью — такими глубокими, которые можно ощутить только в родительском доме. И в храме.
Однажды для родительских часов пришло время переехать на другую стену. А секундную стрелку папа и вовсе отвинтил, чтобы стало тише. Мы с братом переехали в новые дома. Жизнь изменилась. Но уже много лет, приезжая к родителям, я смотрю на центральную стену, где раньше висели часы. Вроде бы просто устаревшая привычка. Но на самом деле мне очень важно иметь что‑то постоянное.
В юности сложно оценить преимущества размеренности и постепенности. Известная предсказуемость кажется досадной издержкой жизни зануд и тех, «кому за…». К тому же почти невозможно разглядеть в часах и календаре опору. Особенно если живёшь вне Бога и не знаешь, что даже сотворение мира совершалось в конкретные дни.
Молодость и самостоятельная жизнь, казалось, дарили невероятную свободу. Это сочеталось с уверенностью, что уж кто-кто, а я точно в поддержке не нуждаюсь и со всем справлюсь сама. «Свободным» не нужны привязанности, тем более к жёстким графикам. Творческая профессия позволяла игнорировать календарные закономерности и ритмы. Кто знаком с киносъёмками, знает, что их ход — почти синоним анархии. Работники индустрии трудятся во все праздники и выходные, днём и ночью. Причём не всегда зная график наперёд, почти каждый день в новой локации. Никакой системы, сплошной азарт.
Любить свою работу и жить в хаосе было моим выбором. Вместе с тем количество переездов с одной съёмной квартиры на другую перевалило за два десятка. Спустя несколько лет такой «карусельной» жизни стало туго, хоть и не хотелось себе в этом признаваться.
В те годы без Бога, календаря и любого постоянства мне буквально не давала рассыпаться любимая подработка. Я должна была удалённо делать рассылку для интернет-магазина почтовых открыток — строго по понедельникам, средам и пятницам. До сих пор помню, как звонила боссу из очередной кинокомандировки, сидя с ноутбуком то под дождём в лесу, то где‑то то на рассветном пляже, то в холодном павильоне за городом. И благодарила его за работу, дарившую чувство упорядоченности жизни, по которому я невероятно тосковала.
Но не зря мне давно полюбились «закольцованные» фильмы — когда сюжет начинается и завершается в одном и том же месте или при схожих обстоятельствах. Архитектура таких сценариев завораживает своим внутренним строем, упорядоченностью. В цикличности есть красота. В том, что всё возвращается на круги своя, — безукоризненная логика. Хотя не сразу пришлось постичь, Кто Тот Самый Талантливый Сценарист, Который так мудро всё устроил.
* * *
Бог счёл нужным обнаружить Себя спустя много лет моей кочевой жизни. К тому моменту я уже была взрослым человеком. Ушла юношеская готовность довериться любой привлекательной идее. И было непросто признать, что именно распорядок и регламент, которыми я всегда пренебрегала, могут давать свободу и поддержку.
Душа остро и явно ощутила присутствие Бога. Но рассудком я всё же не сознавала, как безграничный и очень творческий Господь, Которого я слышала в голосах родных и в любимых песнях, наблюдала в шедеврах искусства и в красочных закатах, чувствовала в дуновении апрельского ветра и в запахе любимых ванильных пирогов, может проявляться в скупых, как казалось, правилах благочестия и регламентированной церковной жизни «от воскресенья к воскресенью».
К счастью, Бог находит уникальный и неповторимый путь к каждому сердцу. Ко мне Он достучался через церковный календарь. Случился «клац».
Господь подарил дружбу со священнослужителем, который терпеливо давал ответы на все возникающие вопросы по теме веры. Благодаря этой неравнодушной помощи в неполные тридцать я выяснила, что в Церкви существует круг богослужений — суточный, годичный. Что для всего есть упорядоченный чин, обусловленный не умозрительной философией, а естественным распорядком жизни и реальной евангельской историей. Церковная жизнь освящает жизнь естественную, быт гармонизируется. И более того, богослужебный круг заботится о том, чтобы глубинно подготовить всё существо человека к самому главному — причастию Святых Христовых Тайн.
Я ещё боялась произнести вслух «верю в Бога», но уже тихо мечтала, чтобы всё услышанное о церковном календаре оказалось правдой. Очень уж хотелось получить опору в виде распорядка, установленного не нашими человеческими домыслами, а Самим Господом, а потому — правильную и незыблемую.
* * *
Делая первые шаги в Церкви (которые продолжаются и сейчас), я захотела привязаться к основным вехам её жизни. Мне объяснили, что для начала это могут быть воскресенья и главные праздники.
Бог управил так, что Троица стала первым праздником, который я осознанно отметила вместе с православными, уже причисляя себя к этой группе людей. Друзья взяли с собой на литургию, а сразу после службы мы отправились в небольшое паломничество.
Полнота жизни, сердечная радость, чувство сопричастности переполняли душу в тот день. Я не могла и вообразить, что существуют такие тёплые и глубокие эмоции, которые, к тому же, подкреплялись безоговорочной правдивостью, основательностью происходящего. Пустота, которую я тайно или явно чувствовала на большинстве светских празднований, сменилась осмысленностью, ощущением причинности. Какие‑то струны, находящиеся глубоко в душе, прозвучали в унисон с распорядком Церкви.
Дальше уже опытно пришлось и удивляться, и радоваться тому, как красиво и мудро здесь всё устроено. Ритмичный церковный календарь повторяется из года в год и не надоедает. Праздники чередуются с постами, будни — с выходными, и всё это существует в согласии с естественной сменой времён года, дня и ночи и — о радость! — особенностями устройства человеческой психики.
Примеры — на каждом шагу. Ко встрече со Христом готовит пост, потому что в пресыщении попросту не оценишь этой радости. Шесть дней работай, а седьмой посвящай Богу и отдыху, потому что «не хлебом единым». Части Покаянного канона, читаемые на первой седмице Великого поста, с каждым днем всё короче — потому что молящийся всё больше устаёт. Так человечно, логично и так просто!
* * *
Ещё несколько лет назад человеку, который тепло отзывается о привязанности к календарю, я бы заявила, что он ищет «костыль» для психики. А полноценная личность, мол, должна уметь опираться на собственные силы. Быть «самодостаточной».
Сейчас рассуждается по‑другому. Мы ведь не называем «костылём для слабаков» такие естественные и разнообразные инструменты поддержки как, например, скелет, социальное обеспечение, любовь, сон. Так вот, календарь — возможно, ещё одна естественная часть бытия, подаренная нам Самим Господом как гарантия житейской устойчивости и упорядоченности.
Мне, крошечной и хрупкой по сравнению с величием мироздания, очень важно и нужно, чтобы события шли в естественном ритме. Важно, чтобы всё было к месту и ко времени. Даже если часы «переехали» с одной стены квартиры на другую.
Важно чувствовать, что я — не одинокий волк, гуляющий по своим собственным правилам, а полноправный участник процессов жизни. И кажется, что Бог, несмотря на всю непредсказуемость нашего земного существования, всё же оставляет нам некое поле постоянства, словно страховочные сетки, натянутые над безбрежным полотном бытия: с понедельника по воскресенье, от Благовещения до Вознесения.
Митрополит Антоний Сурожский в книге «Учитесь молиться» написал: «Взгляните на то, как мы большей частью живём: мы — не лошадь, которая тянет повозку, мы — лошадь, которая спасается от повозки, чтобы не быть ею раздавленной». В моём опыте церковный календарь оказался явлением, одним из первых (вместе с молитвой, поддержкой близких и расстановкой приоритетов), позволяющим взять вожжи существования в собственные руки — отдав, разумеется, штурманство Господу. Можно с Его помощью отправиться в более-менее уверенный путь по ландшафту жизни, которая при таких вводных потихоньку перестаёт пугать, а начинает вызывать интерес.
Не могу сказать, что со времён этого осознания моя жизнь целиком проходит в церковном ритме. Однако даже немногие шаги, сделанные в направлении храма, приносят плоды. Упорядочивается каша в голове. Многое в жизни становится на свои места. Мухи отделяются от котлет, главное — от второстепенного.
Чем чаще я выбираю литургию вместо сна, чем чаще предпочитаю вечером прийти на службу, а не провести время за «киношкой», тем больше, непостижимым образом, появляется времени и на другие вещи, которые для меня важны. Даже на кино находится время, если хоть капельку постараться жить так, как Он заповедал.
* * *
Недавно Бог послал мне работу в православном издательстве. Мои задачи здесь напрямую связаны… с церковным календарём. Если захочешь узнать, Кто тут Самый Талантливый Сценарист человеческих судеб покруче любого кино — непременно узнаешь! И вот что удивляет: первое, что я услышала, придя на собеседование, был звук секундной стрелки часов, висящих на офисной стене.
