Быть человеком Божиим

«Крыши нет, холодно, голодно. Приходится не столько служить, сколько восстанавливать… Это были самые замечательные годы моей жизни». Так когда-то в интервью сказал о начале своего монашеского пути главный редактор «Отрока». Как можно ощущать счастье в нищете и разрухе и что вообще делает человека счастливым по-настоящему — ищем ответы на эти вопросы, следуя за темой номера.

Цей текст також є українською мовою.

Раб. Наёмник. Сын?

Мне кажется, счастье не в наличии тех или иных бытовых условий, а в присутствии, как сейчас модно говорить, мотивации. Всегда, когда человек делает что-либо ради высшей цели, а у нас всё-таки высшая цель — Христос и Царствие Небесное, то какие-то внешние трудности не воспринимаются как непосильные, наоборот, только радуют. Вроде бы парадокс, но мы знаем слова Христа: иго Мое благо и бремя Мое легко (Мф. 20, 30). И «иго», и «бремя» — слова, казалось бы, с не очень позитивным оттенком, но Господь говорит о благости и лёгкости. Почему? Потому что люди на многие лишения готовы пойти, если знают, для чего это делают.

Святые отцы отношения человека с Богом описывают тремя состояниями: раба, который работает из страха наказания; наёмника, ожидающего оплаты; и сына, который трудится из любви к своему Отцу. В первых двух случаях человек думает, что, как бы ни было тяжело сейчас, он потерпит, но зато потом получит всяческие блага и будет веселиться в райских кущах. Согласитесь, не самое лучшее состояние. Жизнь достаточно длинная, и если тебе двадцать лет, а некое воздаяние ты рассчитываешь получить лет через пятьдесят-шестьдесят, выдержать такое маловероятно даже не в духовном отношении, а чисто психологически.

Поэтому нужно сразу себя настраивать на иные, более высокие отношения с Господом — на отношения сыновние. Когда мы из любви к нашему Небесному Отцу стремимся сделать что-то доброе, чтобы и Его порадовать, и самим порадоваться. Ведь любое дело, приятное в очах Божиих, сопряжено с утешением, даже если мы чего-то себя лишаем ради служения Ему.

Интерьер храма. 1999 год

Когда в 1993 году Ионинский монастырь начал восстанавливаться, у нас не было ни питания, ни нормальных бытовых условий. Даже помыться негде. Помню, я ходил пешком в Киево-Печерскую Лавру, просился в душ, если там была вода… Но всё перекрывала радость от того, что мы возрождаем святыню, дом Божий. Это очень вдохновляло.

Жизнь вообще была весёлой. Все братия молодые, горячие, имеющие силы и желание служить Господу и людям. Сложно даже вспомнить, омрачало ли что-то наше пребывание в монастыре. Наоборот, трудности и теперь воспринимаются с благодарностью Богу — что именно так всё было: без всякого комфорта и предстояло достаточно долго повкалывать, чтобы и храм восстановить, и себе жильё построить.

Первые годы мы жили в старой башне с часами. Когда наш первый наместник отец Агапит (ныне митрополит Могилёв-Подольский и Шаргородский) позвал меня в Ионинский, здесь проживал только студент сельхозакадемии по имени Андрей. Как парню верующему, ему было значительно удобней поселиться не где-то в общежитии, а при монастыре. К тому же хорошо, что хоть кто-то находился ночью при храме, хотя вооружённых грабителей студент бы не остановил. Надо сказать, что и в самые первые годы, несмотря на то, что у нас вообще ничего не было, храм пару раз пытались ограбить. Один раз даже взломали сейф, откуда стащили три бутылки кагора, и тем добыча похитителей ограничилась.

Литургия на улице. 1994 год

Постепенно собиралась братия. На первом этаже башни с часами мы оборудовали кухню и трапезную, где по воскресеньям могли собраться и перекусить, потому что вначале готовили не систематически. На втором этаже жили, а себе я сделал келью на третьем, где находился часовой механизм. С появлением новых насельников второй этаж постепенно уплотнялся, а моя комнатка оказалась настолько крохотная, что подселить туда кого-либо уже не было возможности, так что я оказался в уединении.

Со временем приспособили для жилья одно из помещений в притворе храма, под левым куполом, где круглое окно. Затем построили братский корпус и потихонечку обустраивали всё необходимое для существования монастыря.

Только в книгах о таком читал

В храме, когда мы только пришли, царила полная разруха. Крыша вся в дырах, через которые затекала вода и залетали птицы. Несколько лет помещение вообще не отапливалось, и зимой в нём было холоднее, чем снаружи. За ночь при 10-15 градусах мороза храм промерзал полностью, и если днём воздух на солнце хоть немного нагревался, то внутри всё равно стоял леденящий холод, и мы выходили греться на улицу.

Тяжелее всего приходилось священнослужителям, поскольку под облачения много одежды не наденешь, да и руки всегда открыты. Я сам видел, как священник после Херувимской ставил Чашу на Престол и левой рукой с усилием разгибал пальцы правой руки, потому что они буквально примерзали к Чаше. До того я только в книгах о таком читал.

Мне же было значительно проще — я тогда пономарил. Надевал фуфайку, кто-то подарил унты — сапоги для полярных широт. Нижняя их часть — кожаная и хорошо утеплена, верхняя часть — меховая. В унтах ноги не мёрзли, а руки я держал в карманах телогрейки.

Зимой совершали богослужения по субботам и воскресеньям, а когда появилась возможность храм отапливать, в 1994–1995 годах, начали служить постоянно. Отопление вначале сделали только в правом, Троеручицком приделе — собственно, потому он и отгорожен стеклянной перегородкой от основного объёма. Всё помещение прогреть было невозможно, да и незачем, ведь людей тогда приходило на службы очень мало.

Когда началось восстановление монастыря, на участки, где требовались профессионалы, мы нанимали специалистов, а остальные трудные и опасные работы выполняли сами. Причём вдохновителем и руководителем всегда выступал наш первый наместник отец Агапит. Например, из-за нарушения режима влажности в храме обрушились потолки, но остались старые деревянные трухлявые перекрытия. Эти балки предстояло демонтировать, а на их место установить металлические швеллера. Мы одолжили у сотрудников ботанического сада бензопилу — классическую советскую «Дружбу», тяжёлый механизм, который нужно крепко держать двумя руками, — и этой пилой отец Агапит пилил балки, стоя прямо на них. Когда под ногами они начинали похрустывать, он отходил и допиливал сбоку. По-другому не получалось.

На строительстве братского корпуса. 1995 год

Ещё запомнилось, как ручной лебёдкой поднимали стальные двутавровые балки, чтобы установить их на место прежних перекрытий. Как-то раз подняли практически до потолка, как вдруг цепь не выдержала, лопнула, и балка с высоты грохнулась вниз. Одним концом она была привязана к верёвке, которой мы заводили её в предназначенное гнездо, и как раз я с помощью веревки её и направлял. Поэтому, когда балка сорвалась, прежде чем я успел разжать руки, верёвка какое-то мгновение с силой протянулась у меня в ладонях, так, что остался ожог.

Но даже такие случаи сейчас вспоминаются с радостью.

Какие бывают искушения

В начале 1990-х людям в принципе тяжело жилось, и в монастыре у нас питания как такового не было — ели то, что прихожане приносили на панихиду: в основном хлеб и ещё, почему-то, варенье. Хлеб мы в воскресенье разрезали на куски и сушили. На неделе нагревали сковороду, клали на неё эти сухари, предварительно смочив их в воде, несколько раз переворачивали, чтобы хлеб размягчился и появилась корочка, и получалось достаточно вкусно. Варенье разбалтывали в воде и пили, потому что на чай денег тоже не хватало.

Но однажды привалило мне сказочное счастье: кто-то подарил баночку растворимого индийского кофе. Сейчас словосочетание «индийский кофе», наверное, читателям ни о чём не говорит, а тогда это было круто.

С этим кофе произошло настоящее искушение. Я тогда много читал, а у меня есть вредная привычка — во время чтения пить чай или перекусывать. И вот, с книжкой в руках я вскипятил в литровой банке воду. Причём нормального кипятильника нельзя было достать, и я соорудил такой, как в местах лишения свободы делают: две металлические пластины подключил к проводам, и они мгновенно нагревали любое количество воды. Не отрываясь от книжки, наливаю кипяток, но не в чашку, а в открытую банку с кофе! Когда я это увидел, то испытал буквально ужас: только что у тебя была целая баночка ароматного кофе, и в один миг её не стало! Помню, очень по этому поводу расстроился.

Правда, я не растерялся и тут же выставил жестяную банку на мороз. Содержимое замёрзло, и дальше по мере необходимости я откалывал от него обледеневшие куски, растапливал в воде, и получалось что-то, похожее на кофе.

Как раз тогда к нам приехала группа паломников из Москвы, из Свято-Филаретовского института, созданного духовными чадами известного священника Георгия Кочеткова. У слушателей института есть особая практика катехизации, которая погружает людей в глубины и поднимает на высоты богословия, однако в каких-то бытовых вещах из жизни православия они тогда были не особо сведущи.

Я рассказал гостям о монастыре, показал храм, после чего с горящими глазами паломники у меня спрашивают:

— Скажите, а где живёт братия?

— Вот здесь, в башне с часами, и там, в храме, где круглое окно.

— Нет, вы не поняли. Где кельи?

— Говорю же, вот здесь в башне и там в храме.

— Да нет! Пещеры ваши где?

Интерьер храма. 1993 год

Я понял, что у гостей представление о монашестве — на уровне учебника советского времени, где жилище монаха изображалось как сводчатое помещение с зарешеченным окошком на уровне земли, с лавкой, лучиной и заплесневелыми стенами. Конечно, пришлось рассказать, что так тысячу лет назад жили преподобные Печерские, и то потом вышли на поверхность, а в пещерах уже только хоронили.

Беседа продолжалась.

— Вот, вы в такой глуши… У вас, наверное, бывают искушения?

— Да, — говорю, — как раз недавно одно такое случилось.

— Правда? Расскажите!

Пришлось поделиться своим горем:

— Пропала у меня целая банка кофе…

Конечно, такое «искушение» их не впечатлило, и гости выглядели явно разочарованными, ожидая, наверное, описания картин в духе «Искушения святого Антония» кисти знаменитого Босха.

Терплю ради Господа

Оглядываясь на те времена, я понимаю, что до сих пор по-настоящему счастлив. И благодарю Бога, что Он привёл меня сюда, на это место. Счастье, как я уже говорил, не в наличии или отсутствии бытовых или внешних вещей. Это состояние, когда мы стремимся к тому, чтобы любить Бога и пытаться жить по-Божьему, хотя бы озвучиваем Господу своё желание исполнять Его заповеди. Знать Бога, вкушать Его Тела и Крови, видеть, что Он благ, что Он нас любит, что Он для нас по-настоящему любящий и любимый Отец, понимать, для чего мы живём, — это и есть настоящее счастье.

Но что если ты не выбирал жизнь, которой живёшь, и вынужден считаться с обстоятельствами, тебе не подвластными? Можно долго рассуждать, отчего так бывает и почему: за грехи или, наоборот, для нашего совершенствования — судьбы Божии нам недоступны и неизвестны. Однако если тяжело, или одиноко, или настигли скорби и лишения, не стоит размышлять, кто виноват, но значительно важнее понять, что делать.

Всегда нужно стремиться к тому, чтобы любую ситуацию принимать как из рук Божиих. Если обстоятельства зажимают со всех сторон, я всегда советую держать в уме слова одного преподобного: «Терплю ради Господа». Знаете эту историю?

В одном из древних патериков описано, как в некий монастырь пришёл новый монах. Через какое-то время братия стали замечать, что он ведёт себя необычно и странно. Если кто-то ему досаждает, он не раздражается, не гневается, не препирается, но отходит в сторонку, достаёт из-за пояса какую-то бумажку, читает и дальше ходит весёлый и благодушный. Хотя в монастырь люди приходят ради Христа, но они такие же слабые и немощные, и человеческие взаимоотношения тоже складываются по-разному. Случаются и конфликты. А тут во всех конфликтах новый монах как-то необычно себя вёл.

Некоторые братия стали его подозревать, пришли к игумену и говорят: «Такой-то брат занимается колдовством. Он носит в поясе заговор». Игумен был человек мудрый и говорит: «Возьмите ночью у него пояс и принесите в общее собрание. Мы прочитаем при всех, чтобы открылась и посрамилась всякая неправда». Так они и сделали. Когда монах после трудов прилёг отдохнуть, пояс забрали и принесли игумену. Тот утром созвал братию, достал записку и отдал дьякону прочитать во всеуслышание. Дьякон разворачивает и читает громогласно: «Терплю ради Господа». Так человеческие измышления, приписывающие этому брату мерзости, были открыты и всякая неправда действительно посрамилась.

В келье старой часовой башни

Такую бумажку — «терплю ради Господа» — каждый из нас должен носить в своём сердце. Если одолевает тяжесть, или, как пел архидиакон Роман (Тамберг), когда «сердце как стальной пружиной сдавит», нужно вновь и вновь вспоминать эти слова.

Мы знаем наставления апостола Павла: Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За всё благодарите (1 Сол. 5, 16–18). Легко их исполнять, если на душе хорошо и весело. Но в испытаниях и проблемах тоже надо за всё благодарить и терпеть ради Господа — с упованием, что это даётся нам для того, чтобы мы стали лучше, чтобы мы изменились. Ведь зачастую Господь-Сердцеведец видит, что иными способами исправить нас, отвратить от греховного пути невозможно. Сколько знаю случаев, когда именно болезнь или скорби помогали человеку избавиться от каких-то прегрешений, от укоренившихся греховных привычек.

Что делать? Задуматься о своей душе, о том, чего ещё мне недостаёт, чтобы быть Божиим человеком. Правильно ли я ко всему отношусь, благодарю ли Бога? Или эгоистически принимаю от Него только подарки? Если с терпением и благодарностью смотреть на всё, что ниспосылается нам в жизни, и делать выводы из ситуации, Господь обязательно отнимет от нас скорбь, Сам нас утешит и укрепит.

Друзі! Ми вирішили не здаватися)

Внаслідок війни в Україні «ОТРОК.ua» у друкованому вигляді поки що призупиняє свій вихід, однак ми започаткували новий незалежний журналістський проєкт #ДавайтеОбсуждать.
Цікаві гості, гострі запитання, ексклюзивні тексти: ви вже можете читати ці матеріали у спеціальному розділі на нашому сайті.
І ми виходитимемо й надалі — якщо ви нас підтримаєте!

Картка Приват (Комінко Ю.М.)

Картка Моно (Комінко Ю.М.)

Також ви можете купити журнал або допомогти донатами.

Разом переможемо!

Другие публикации рубрики

Другие публикации автора

Вслед за мечтой

«Кем быть? Куда поступать? Что делать, если разочаровался в выбранной профессии?» Когда кажется, будто вопрос стоит ребром и проблему нужно решить немедленно, просто вспомни, что

Читать полностью »

Другие публикации номера

Открытый вопрос

Беседа двух философов, Анны Николаенко (Голубицкой) и Дарьи Зиборовой — о том, устоит ли человечество под напором искусственного интеллекта. Разбираемся на примере современных блокбастеров.

Читать полностью »